Последняя глава из жизни Николая Анатольевича Тотмянина.
Это рассказ о моей последней экспедиции в июле-августе 2025 на горы Ленина и Победа с Николаем Анатольевичем Тотмяниным (далее по тексту Н.А.) Впервые идею совместной поездки с Н.А. озвуч
Последняя глава из жизни Николая Анатольевича Тотмянина.
Это рассказ о моей последней экспедиции в июле-августе 2025 на горы Ленина и Победа с Николаем Анатольевичем Тотмяниным (далее по тексту Н.А.)
Впервые идею совместной поездки с Н.А. озвучил Александр Душейко на вечере ФАР в 2023 году. Мы провели с Сашей 1,5 месяца в экспедиции на Манаслу и сблизились. А он до этого в 2021 в компании с Н.А. и Белянкиной зашел по Абалакову на Победу. Мы поговорили с Н.А., он сказал, что собирается в 2025 году. Готовься – будем на связи.
В 2024 году мне удалось сходить до Раздельной и залезть на пик Корженевской и пик Коммунизма в группе Колунина Руслана. Все это время мы были с Н. А. на связи.
После трагических событий на Дхаулагири мы встретились с Н.А. на похоронах Саши. Мы ехали с нашим общим другом Владимиром Беззубовым в его авто и он сказал – Игорь мы с тобой идем на Победу и теперь это точно. Он сказал, что будем идти 2-мя связками: мы с ним в спортивном стиле и параллельно Максим Черкасов будет вести клиентов. Он накидал мыслей того, что мне необходимо будет сделать и к чему подготовиться.
Позже он написал, чтобы я приехал на пик Ленина в компанию «Горы Азии» и сходил на Ленина – можно параллельно его группе. Так я и сделал. Прилетел на Ленина. И на вершине Ленина мы стояли вместе. Несмотря на то, что физухи и опыта мне хватало с запасом я старался идти в темпе группы.
Несмотря на почтенный возраст Н.А был явным лидером по жизни – он просто бегал по горе и даже в связке, идя первым, он обгонял другие связки тропя новый маршрут параллельно основному. Я очень переживал, что буду не соответствовать его уровню. Я даже , как-то написал Белянкиной, что боюсь, что не соответствую, но добрая Наташа ответила, если он тебя выбрал – значит соответствуешь. В целом по физухе я не отставал. Навыков лазания и передвижения по рельефу мне хватало. Я бегаю 100 км трейловые дистанции , в том числе горные. Занимаюсь бегом в постоянном режиме. В 2025 до Победы пробежал 3 раза 100 км дистанции, в том числе 1 горную на соревнованиях, несколько марафонов.
В 2025 в январе сгонял на обе вершины Эльбруса, съездил на сборы в Хибины в марте, прошел дополнительное обучение спасению в двойке с Максимом Сандаковым.
После того, как Н. А. сводил группу на вершину Ленина в июле 2025 мы вдвоем поехали в Ош, на утро без отдыха сразу сняли такси и поехали в Бишкек. Утром сходили в Аксай – он оплатил свой эконом пакет. А я сходил открыл карту в Демир банке. Вечером мы пошли закупаться продуктами. Н.А. очень мало кушал – я по сравнению с ним был просто обжора. Рано утром на следующий день мы выехали в Каркару на автобусе компании «Аксай Тревел» . Несмотря на эконом пакет уважение к Н.А. было огромное и нас поселили в стационарной палатке и в Каркаре на 1 ночь и позже в базе на Иныльчеке. На след утро мы прилетели на ледник.
Я рвался наверх – настрой был огонь. Но Н.А. нас останавливал и говорил будет так. Он не всегда пытался объяснить свои действия или растолковать. Ты или принимаешь или нет. Я не могу сказать, что был прям послушным и не спорил с ним. Но в целом уровень моего доверия ему был очень большой. Мы сгоняли до скалы с мемориальными табличками, где увидели новую табличку посвященную Павленко, и он рассказал, что участника группы Павленко – Николая Долгова он пытался завести на Победу ранее, но тот долго акклиматизировался и им не повезло с погодой – они не зашли.
На следующий день мы взяли у Грекова веревки – порезали их на 3 равномерные веревки по 50 метров каждая. И с утра пораньше отправились наверх. Н.А. взял курс левее по гребню до звездочки и нам с рюкзаками приходилось лезть то вверх , то вниз. Я заметил справа ровный гребень и предложил ему сразу пойти туда. В итоге он меня послушал примерно через полчаса, когда мы с ними намучались идти по холмам. Мне повезло – этот гребень был ровный и шел четко к началу ледника Звездочка. Поскольку снега почти не было мы достаточно быстро размотали ледник Звездочка. Писали трек на навигатор. Нашли удобную площадку установили палатку. Я проваливался в снег гораздо чаще – возможно потому, что я крупнее и сначала Н.А. это немного раздражало. Но когда я показал ему, что при любой постановке стопы или движении ноги я проваливаюсь, он успокоился и просто ждал когда я выберусь. Снег был очень мягкий. Проваливались мы оба, но я гораздо чаще. Наутро мы связались с базой и отправились провешивать веревки. Была связь с группой, которая спускала тело. Наташа Белянкина предупредила о трещинах, рассказала о маршруте и месте установки палатки их группы. Провесив 3 веревки – мы пошли вниз. Сразу до базы – оставив палатку на штурмовой выход. По пути встретили иранца – одного, в шортах (тот самый, что пропал на вершине после). Мы его предупредили, что тут в одиночку не ходят – но его интересовало лишь – провесили мы веревки или нет. Он не хотел слушать, что он делает что-то не так. А может просто не до конца понимал английский. Н.А. не испытывал теплых чувств к неподготовленным альпинистам на таких сложных горах. Стиль восхождений иранцев – по следам подготовленных альпинистов и в расчете на их помощь ему не нравился, как и мне тоже.
После возвращения в базу мы ждали погоду. Самочувствие у нас было отличное. Мы играли в викторины на моем телефоне. Много разговаривали. Он рассказывал, как пришел в альпинизм, как получил ЗМС, как участвовал в спасательных работах. Он разработал и для него изготовили треногу, которую он планировал занести на пик Победы. Если бы мы зашли Николай Анатольевич стал бы 8-кратным снежным барсом. Для меня была последняя гора для этого титула.
Подкупало в нем какая-то необычная простота. Он общался так, как будто нет того огромного опыта. Как будто мы два ровесника. Мы обсуждали Питер. Горы в Пакистане. Ошибки восходителей на Победу. Когда приехал Андрей Алипов – мы решили сесть поиграть в нарды. Несмотря на то, что счет побед у нас примерно равный – ту партию мне удалось выиграть. А после выиграть еще 2-х, которые пришли играть на замену. И я видел эту гордость и улыбку в глазах Н.А. – он был победителем по жизни и поскольку здесь мы были одной командой – он радовался и моим победам.
После того, как прилетела группа Семенова и Батуева, в которой был мой большой друг и напарник по восхождениям Алексей Гартвиг - мы попросили их приносить нам конфетки со столовой. Н.А. оставил все сладости в бауле в Каркаре. Ребята нас подкармливали и это было так забавно. В нашу палатку приходили все - просто поболтать, попить чаю, поиграть в викторины, посоветоваться. Примерно в это же время к нам пришли в гости наши дорогие питерцы из Федерации альпинизма Ленинградской Области.
Я не понимал, почему мы так долго ждем в базе – почти неделю. В конце концов – он сказал завтра идем. На утро он поменял решение – сказал подождем еще день. Команда новосибирцев с Максом Макаровым и хвостиком за ними иранцы ушли наверх. Наличие иранцев раздражало Н.А., но думаю не только у него такое мнение. На следующий день рано утром мы отправились наверх. Поскольку я убедил Н.А. сразу идти по гребню справа – то мы очень быстро дошли до ледника и далее до нашей палатки. Шли связанные от начала ледника, в 1 темпе.
В 1 лагере мы поняли, что новосибирцы и уж тем более иранцы не смогли найти наши веревки и ждали, когда мы подойдем. Мы им все показали и сказали , что утром идем наверх.
В 6 утра в очередной раз прозвенел будильник – мы очень быстро встали и поели. За еду отвечал не я и мне нравилось, как Н.А. вынимал еду и делил ее поровну между нами. Это было забавно. Он каждый раз доставал какую-то вкусняшку. Чем-то напоминал мою бабушку в детстве, которая нас с братом всегда баловала своими нычками. Аппетит у меня был очень хороший. Мы полезли наверх – очень быстро прошли все 3 веревки провешенные нами заранее и уперлись в вертикальную стенку 6 метров. Пока мы думали лезть или есть маршрут обхода подошли новосибирцы и Макс дал свой ледовый инструмент Н.А. и он полез. Через короткое время он позвал меня – я прикрепил его рюкзак , когда он его вытащил полез сам – рюкзак снимать не стал – он мне не мешал. Помню Н.А. удивился, что я вылез не снимая рюкзака, но обрадовался, что не надо будет долго ждать.
Далее залезли новосибирцы и мы собрались наверх и тут появились иранцы и начали умолять сбросить им веревку. Н.А. строго сказал нет – пусть лезут сами. Тут поможем они дальше погибнут. Как в воду глядел. Но Макс сжалился над ними и скинул веревку. Нам пришлось оставить часть своего железа для закрепления веревки. Но иранцы потом его принесли на 5800.
Дальнейший путь ко 2 лагерю шел змейкой. Мы шли вчетвером по трещинам. Впереди почти всегда шел Н.А. Я на страховке. Когда мы проходили огромные сосульки я ушел немного левее, чтобы не идти под ними. И у веревки образовался метровый провис. И это был единственный раз за все время, когда я получил крепкий нагоняй от Н.А. – мои аргументы, что если сосулька на меня свалится мне конец он слышать не хотел. Его аргумент был, что все сосульки находятся в тени. И не упадут. Погода менялась и уже в метель мы подошли к месту стоянки ребят которые только что улетели на вертолете с работ по спуску тела. Следующий день прошел в стандартной работе на горе. Мы дошли до 5800 вчетвером и расположились в пещере , которую выкопала группа эвакуации тела до нас. По пути на 5800 Николай Анатольевич выбросил треногу, которую хотел занести на вершину. Я подобрал ее донес до 5800. Там у нас состоялся разговор – я готов был нести ее, чтобы мы вместе ее установили, но он сказал, что для тебя важнее вершина или эта железка. Думаю, это был первый звоночек. Которому я не придал особого внимания. В итоге я оставил треногу в пещере на 5800. А на вершину ее занесла команда Семенова.
К вечеру подошли иранцы – когда они поняли, что в пещере места нет – они начали копать место под палатку прямо над пещерой. Я первый обнаружил, что у нас стало светлее и начал сыпаться потолок. Мы с Н.А. вылезли и я начал орать на них, Н.А. был вежливее. Но видимо у них сил не было копать новую площадку. Они очень боялись что мы уйдем наверх без них. Я взял у них лопату и укрепил купол пещеры – они обещали дальше копать в сторону.
Утром очень рано мы встали покушали и умотали наверх. Н.А. развил такую скорость, что я еле успевал за ним – новосибирцы отстали на пару часов. К моменту их подхода к 6400 мы уже установили палатку. Тут мы узнали, что Макс потерял коврик. У меня было 2 . Но Тотмянин сказал – у его напарника тоже два – они команда пусть делятся. Справедливо и аргументированно. На 6400 был сильный ветер – но мы настолько хорошо закрепили палатку, что она почти нас не беспокоила.
Встав утром, мы полезли наверх. В какой-то момент мы безнадежно оторвались от новосибирцев и больше их не видели. Когда остался последний взлет на Важу, Тотмянин начал закидывать рюкзак и отдыхать – мне же было настолько легко, что я готов был идти без остановки. У меня были углеводные гели и изотоники – возможно они помогали. Уже на Важе я подумал, возможно его рюкзак значительно тяжелее моего – но нет – рюкзаки были примерно одинаковые. Видимо это был второй звоночек. «Железный» дядя Коля начал уставать.
Мы вылезли на Важу вечером прошли немного по гребню и установили палатку. Я набрал снега. Оправился и мы залезли греться. Поняв, что запасов газа у нас с запасом, мы даже смогли просушить вещи на нем. Я поел, хотя сильно кушать не хотелось. Мы поделили пасту болоньезе, но я не смог свою порцию съесть полностью.
У меня в экспедиции были углеводные гели УГЛИ (производят ребята из подмосковного города Долгопрудный. Я лично знаком с ними и понимаю, как эти гели работают) и изотонические растворимые таблетки SIS. Н.А. скептически ко всему этому относился, но тут он сказал, что ему чай прям не лезет и попросил у меня таблетку – я дал ему и он кинул ее в термос с чаем. У меня также было детское пюре Агуша ( в мягкой упаковке) штук 10 . Мы делили их поровну. Я видел, что Н.А. они очень нравились. Мы начали обсуждать план на завтра и сейчас, понимая маршрут, я бы настаивал на ночевке под обелиском. Но тогда я слушал его беспрекословно. Он сказал встанем поедим – связь в 8-00 и выходим. Сходим с Важи на Важу. Погода хорошая. Я предложил выйти пораньше в 3-4-5 но он сказал не хочу ходить по холоду. В итоге мы вышли после 8-30 точное время не помню. Первое время шли очень бодро – самый дурацкий участок оказался наклонный обход верблюда. Склон просто уходил из-под ног. Я боялся сорваться и потащить за собой Н.А. Поэтому передвигался очень аккуратно и медленно. Когда подошли к обелиску было примерно 13-00. Пока я вынимал и готовил нам еду, Николай Анатольевич оправился. Я бы сказал достаточно долго. Но меня это не смутило – я был всеми мыслями уже наверху. Мы поели, отдохнули и в 14-00 вышли на связь. Почему мы потеряли столько времени там – я не знаю. Решение о начале движения принимал не я. Но думаю Н.А. уже все решил.
После встали и пошли наверх. Начав подниматься от обелиска Николай Анатольевич резко развернулся и говорит надо иди вниз. Я говорю как вниз–то погода отличная . Он говорит – она скоро испортится. Надо ходить быстрее. К моменту смены погоды мы должны быть в палатке – это правило. Я говорю какие есть варианты – он говорит перетащить палатку под обелиск и сходить. Я говорю – ок. У меня отличное настроение – завтра так завтра – какая разница когда.
Через некоторое время начался буран. Видимость была – но снег, как будто кусочками стекла резал глаза. В какой-то момент мы подошли к месту, где должна быть палатка – но не видим ее. Н.А. пошел вперед с навигатором и я за ним. Примерно через полчаса мы были у палатки. Заметив еще одну палатку недалеко от нас, мы подумали, что возможно это новосибирцы. Но оказалось это был Денис. И на след день он сходил вершину в одиночку.
Когда мы залезли в палатку Н.А. начал махать руками – махал долго может минут 40, может час. И никак не останавливался. Несколько пальцев у него были белые. Вообще отношение Н.А. к одежде было необычное, у меня спальник на минус 40 , у него плюсовой. У меня комбез на минус 70. У него пуховая куртка, которую он надел пару раз. Мне вообще казалось, что некоторые правила для него не действуют. Он как будто пытался точно угадывать погоду и без риска идти в легком.
Я не спал всю ночь. Утром был мой день рождения. И Тотмянин говорит идем вниз. Мои аргументы он не слушал – сказал лишь, что 4 раза отказывался от вершины именно на Победе. И 7 раз залезал.
Я связался с Грековым. Новосибирцы развернулись. Ближайшая погода через 2-3 дня нормальная. Но сидеть и ждать ее на Важе не вариант. Греков говорил смысла нет ждать потеряешь силы и 2 попытка без спуска вниз будет гораздо труднее. Я спросил Н.А., что он думает если я схожу с Важи один. Он принципиально был не против. Я начинаю застегивать молнию на высотном ботинке и она ломается. В итоге у меня один ботинок полностью не застегивается. PHANTOM SCARPA 8000 – молния одна по центру. Считай, иду в полностью открытом ботинке с попаданием снега и влаги вовнутрь.
По итогу, слишком много знаков, что надо валить вниз. Мне было безумно обидно, но что поделать. Как уж есть. Вниз мы шли полностью развязанные. Было заметно, что Н.А. спешит спуститься. Я не понимал к чему такая спешка. Мы быстро спустились до 5800 – можно было идти дальше, была середина дня. И спуститься до следующего лагеря было не очень сложно. Но Н.А. уже был в пещере. Когда я спустился до нее и подошел рядом были гиды Аксая – они потролили меня за то, что я лез вниз медленно, но я упустил 8-ку и спускался на узле UIAA. Мне помогли залезть в пещеру. Внутри сидел Н.А. и говорит, что у него болит диафрагма. И я впервые увидел, что у него на каждой руке по черной фаланге на пальцах. Я начал говорить, чтобы он связался с доктором немедленно. Он не хотел – говорил, что ничего страшного нет, и если руку не нагружать внизу все пройдет. На очередном сеансе связи я настоял, чтобы Н.А. проконсультировался у врача. Я постоянно бываю у врачей – меня направляют, как почетного донора обследоваться каждые полгода, плюс стандартные диспансеризации. Перед этой поездкой я тоже прошел полное обследование – настояла жена, включая узи сосудов и посещение остеопата. Звучит смешно, но Н.А. стал меня слушать ))))) И попросил у Грекова передать рацию врачу. Тот сказал если спазм, то лучше спазмалгон. Обезбол или анальгин не вариант. Так получилось , что я беру спазмалгон с собой всегда и все таблетки, что у меня были я отдал ему.
Ночь я спал в проходе, Николай Анатольевич на лежанке слева. Вечером он отказался от еды и я переживал по этому поводу. Ночью я увидел , что он не спит – мы поговорили – он сказал, что возможно не спит от того, что не поел. Я отдал ему все орешки и черносливы что у меня были. Но к утру обнаружил, что он не стал их есть.
Мы встали вместе со всеми в пещере и, хотя 1 из гидов Аксая откровенно гнал нас из пещеры, типо слишком много народу с нами, не развернешься – я ответил, что я готов идти хоть сейчас – но Н.А. надо прийти в себя. И, в итоге, мы вышли на час позже всех. Он посмотрел на меня и сказал – вроде опасностей не было – давай не будем связываться. Я сказал ок и Н.А. побежал вниз. К подходу к лагерю 5300 он обогнал меня на 200 метров примерно. Думаю, такая разница в том, числе обусловлена разницей в весе. Я проваливался постоянно, а он многие участки умудрялся держаться на снегу. В один момент я провалился в большую трещину и еле удержался – я окрикнул его – он повернулся и ждал – смогу я вылезти или надо идти на подмогу – я аккуратно вылез из трещины и мы пошли дальше.
Когда мы подошли к Дикому, вода кончилась и у меня, и у него. Я предложил нагреть воды, но в этот момент пошла большая лавина по стене Победы – накрыв снежной крошкой и нас с ним. Он сказал – идем быстрее. После этого мы перестали выходить на связь с базой и шли без остановки – к вечеру у меня во рту было очень сухо. Как будто нож кто-то вставил. Я смотрел на текущие реки воды и хотел туда рухнуть и напиться. Но мы продолжали идти.
Ближе к полуночи мы прошли ледопад и вышли на гребень к базовому лагерю. Когда сняли кошки, Н.А. взял кружку и пошел к воде – но она была замерзшая. Попить не удалось. Я предложил накипятить, но получил ответ, что скоро будем в базе и там попьем. Мы шли порядка 3 часов от конца ледопада до базы. В хлам уставшие и явно обезвоженные. Несмотря на то, что путь в целом просматривался Н. А. периодически сверялся с треком. Придя в лагерь, мы нашли литровую бутылку минералки, которую я заранее купил и спрятал – мы разделили ее пополам и немного успокоились – но этой воды явно не хватило. Утром мы узнали, что Греков приготовил нам термос с чаем и еду – но поскольку мы не выходили на связь мы не знали об этом. Втихоря мы зашли в столовую и стащили бутылку колы – которую оплатили утром. Но выглядело так смешно – как будто воришки. Мы через дикую усталость так улыбались, когда отрыли холодильник и достали 1 бутылку колы. Я почти не пью колу – поэтому она осталась у Н.А.
Мы легли спать и вырубились моментально. Первым проснулся я – от шума приготовлений к вертолету. Я долго будил своего напарника , что было для него нетипично. Спросил – полетим на вертолете или денек отдохнем – он говорит иди договаривайся. Я пошел и нам разрешили лететь 2 бортом. У меня время было и я готов был отдохнуть в базе. Но Н.А. говорил, что у него дела в Питере. Я подошел к врачу Аксая и попросил осмотреть Н.А. Сказал, что у него почерневшие пальцы. Но чтобы не палиться – попросил с ним поздороваться и, типа, он сам увидел. Так и произошло. Он дал ему упаковку лекарств (аналог трентала) и сказал , что на ближайшее время придется такие пить постоянно. В целом Н.А. был бодрым и никаких причин сильно беспокоиться за его здоровье не было. Мы прилетели в Каркару и я планировал ночь переночевать там – уже договорился по деньгам. Но Н.А. сказал если есть места в автобусе – едем сразу. Ок! Едем, так едем. Место нам, конечно же, нашли. Я сделал совместное фото у вертолета и на фото видно – что лицо у Н.А. уже нездоровое.
По пути мы заехали покушать. Н.А. не выходил из автобуса – поэтому я пошел и принес кучу разной еду и воды ( минералку, кофе, сладкую воду). Но он ничего есть не стал. По итогам – он не ел с 5800, в базе не ел и по пути ничего не ел. Да, мы с ним обсуждали этот вопрос – типа надо есть когда есть нагрузка и просто так он есть не хочет. Но все же это было слишком. Я написал в «Горы Азии» – это дружественная ему (почти семейная компания), что ему нужен врач. Со мной тут же связалась Алена – босс этой компании (он говорил, она ему как дочь). Я попросил найти ему врача – просил в тайне от него – так как он мне строго говорил не надо ничего делать. Я настоял – они поговорили и он ответил, что у него все хорошо и беспокоиться не стоит.
Н.А. не любил показывать свои слабости – привык быть самым сильным и лучшим. Да он и был таким. По словам его дочери, именно это качество характера (возможность терпеть боль) и позволяла ему добиваться значительных успехов.
Мы приехали и нас расселили в отличный номер в гостинице компании «Горы Азии». Правда одна большая кровать на двоих – но с учетом того, что последний месяц мы провели в более тесной обстановке вдвоем – эта кровать показалась футбольным полем. Ночью Н.А. почти не спал. Я спрашивал, что нужно – он говорил спи – все нормально. Под утро – я пошел на завтрак один – после в бассейн. Потом сходил и купил много разных ягод и фруктов. Н.А. немного даже покушал. Приезжали Алена с отцом и они побеседовали. Видно было, что Н.А. очень рад был их видеть. Н.А. мне рассказывал, что помогал в развитии бизнеса компании «Горы Азии» и у них очень дружеские отношения. При мне Алена купила авиабилет в Питер и вылет у нас с ним был с разницей в 2 часа. И мы планировали на 1 такси поехать в аэропорт.
Поскольку видно было, что Н.А. не здоровится я написал нашему общему другу в Питер Владимиру Беззубову, чтобы тот помог. Он сказал сбрось его билет – я его встречу и сразу поедем в больницу. Не переживай. Когда я сказал об этом Н.А. он отреагировал нормально. Сказал ок.
После обеда Н.А. стало хуже – я позвонил Алене и очень попросил скорую. Она сказала – сейчас вызову – будем через 20 минут. Так и произошло. Приехала частная скорая. Начали тут же нас обвинять что мы довели деда до изнеможения. Ха ха – видели бы как этот дед передвигался по горам пару дней назад. Я рассказал, что это легенда – один из лучших альпинистов моей страны. Врачи сказали – без разницы мы его забираем в стационар. Она сказала, идите за носилками. Я сходил. Н.А. сказал – вы чего я сам дойду. Но врач настояла и мы его понесли с водителем скорой и сотрудником отеля. Мы улыбались друг другу, когда я нес его. Это казалось так нелепо. Но это был последний раз, когда я его видел живым.
К вечеру и утром стало понятно, что есть сложности – я спросил Алену – я готов поменять билет и остаться – она ответила не надо – она все сделает лучше меня. С этим я был абсолютно согласен. Уже в аэропорту я узнал, что Н.А. не стало.
Уже после – на похоронах я познакомился с супругой и дочерью Н.А. Он мне много рассказывал про них. Особенно он гордился своими внуками и внучкой. Мне как многодетному отцу у которого одни девочки было интересно послушать какого это быть дедом четырех мальчиков и 1 девочки. На кладбище я увидел большое количество людей, для которых это было огромная потеря. Когда я подошел к гробу проститься, я вспомнил как будил его после спуска с Победы и хотелось сказать - дядя Коля давай вставай – ты в Питере. Но увы.
Я долгое время не решался написать это, поскольку хайп от событий на Победе в августе 2025 года затмил новость о гибели выдающегося человека. Сейчас, когда страсти поутихли я решил все описать.
Н.А. был сильным и верным своим принципам до конца. Он стремился вниз и думаю этим он спасал меня. Если бы ему стало плохо наверху я бы его не бросил 100%. Тащил бы через силу. Понимая это, он стремился вниз пока были силы. Моя жена – мне сказала – не обижайся, что вы не зашли, просто он мудрее и спас тебе жизнь. Я не придавал значения этим словам, пока не узнал о трагедии с Наташей Наговицыной.
Я запомню Н.А. добрым, рассудительным и заботливым человеком. Я до сих пор не понимаю, почему он выбрал меня в напарники. Есть более опытные и сильные ребята, которые с удовольствием стали бы его напарниками. Но так сложилась судьба. И я счастлив, что последний месяц жизни я был рядом с Н.А. в одной связке и одной палатке.
Я знаю, что Н.А. был верующим человеком и надеюсь, что мы встретимся с ним на небесах. У меня осталось много вопросов, которые я хочу задать ему лично.
